Аллегори́ческий ме́тод
Аллегори́ческий ме́тод толкования Библии был разработан *александрийской школой экзегезы. Сторонники Аллегорического метода исходили из мысли, что в Священном Писании главное учение преподается прикровенно, с помощью *аллегорий и *символов. Аллегорический метод был впервые применен к Ветхому Завету *Филоном Александрийским и широко использован *Оригеном, который писал: «Как человек состоит из тела, души и духа, точно так же и Писание, данное Богом для спасения людей, состоит из тела, души и духа» («О началах», IV, 11). Телом Ориген называл буквальный, исторический смысл, душой – то, что раскрывается в более проникновенном понимании смысла, а духом – глубинные тайны Писания, которые приоткрывает аллегорическое толкование.
Аллегорический метод опирался не только на античную традицию, воспринятую у иудейской александрийской школы, но и на сам многоплановый, многозначный смысл Слова Божьего, который обнаруживается по мере постижения священного текста. Отцы и учители Церкви, которые придерживались Аллегорического метода, справедливо утверждали, что не все в Библии «лежит на поверхности», а, напротив, многое скрыто от первого, непосредственного восприятия. Аллегорический метод был формой изложения библейских истин на языке умозрительного богословия. Так, свт.*Григорий Назианзин рассматривает библейский Эдем как аллегорию высшего Богообщения («Песнопения таинственные», 7), свт.*Амвросий Медиоланский трактовал Адама как аллегорию разума, а Еву – как аллегорию чувства («О Рае», 2). При помощи объяснялись многие *антропоморфизмы в Библии и обнаруживался богословский смысл, скрытый за сказаниями и образами Ветхого Завета. Однако, не владея в достаточной мере ключом к символике Древнего Востока (которую часто использовали священные авторы), раннехристианские комментаторы-аллегористы нередко высказывали весьма произвольные догадки. В новое время задачу, аналогичную Аллегорическому методу, пыталась решить школа *демифологизации. См. статьи: *Александрийская школа экзегезы; *Святоотеческая экзегеза; *Схоластическая средневековая экзегеза.
Источник: ФОНД имени Александра Меня. Редакционная коллегия: Роза Адамянц, Сергей Рузер, Наталья Григоренко, Павел Мень. Консультант: Михаил Селезнев. Библиография на русском языке: Софья Виленская Нина Пономаренко. Библиография иностранная: Андрей Бакулов. Транскрипция: Борис Старостин. Издание осуществлено при содействии Российского Библейского общества УДК 2 ББК 86.3 М51 ISBN 5-89831-026-6 (т.1) ISBN 5-89831-020-7
Поделиться ссылкой на выделенное
Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»
Аллегория
Аллего́рия — иносказание, содержащее и передающее под покровом внешнего, поверхностного содержания более глубокий и значимый смысл.
Примеры аллегорий Ветхого Завета
И услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня; и скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая. ( Быт. 3:8 )
Обрушились народы в яму, которую выкопали; в сети, которую скрыли они, запуталась нога их. ( Пс. 9:16 )
На Тебя, Господи, уповаю, да не постыжусь вовек; по правде Твоей избавь меня; приклони ко мне ухо Твое, поспеши избавить меня. Будь мне каменною твердынею, домом прибежища, чтобы спасти меня, ибо Ты каменная гора моя и ограда моя; ради имени Твоего води меня и управляй мною. Выведи меня из сети, которую тайно поставили мне, ибо Ты крепость моя. ( Пс. 30:2–4 )
Господи! милость Твоя до небес, истина Твоя до облаков! ( Пс. 35:6 )
Примеры аллегорий Нового Завета
Другой же из учеников Его сказал Ему: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего. Но Иисус сказал ему: иди за Мною, и предоставь мертвым погребать своих мертвецов. ( Мф. 8:21–22 )
Оставьте их: они – слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму. ( Мф. 15:14 )
Иисус сказал ей в ответ: всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять, а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную. ( Ин. 4:13–14 )
Еще подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал всё, что имел, и купил ее. ( Мф. 13:45–46 )
Еще подобно Царство Небесное сокровищу, скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нем идет и продает всё, что имеет, и покупает поле то. ( Мф. 13:44 )
Для чего в Библии использован аллегорический язык?
Главная цель пророческой, а в последствии и апостольской проповеди заключалась в способствовании единения человека и Бога. В этой связи Библия, помимо сведений исторического характера, заключает в себе учение о Боге, Его Промысле о мире, а также нравственные наставления.
По своему содержанию религиозные истины, заключенные в ней, крайне сложны. Ведь Бог — бесконечен в своих совершенствах, а Его нравственный закон соответствует высшим целям и идеалам Добра. Человек же, тварь Божья, — существо ограниченное. Кроме того, его способности повреждены влиянием греха.
Имея это в виду, становится ясно, что даже и людям, считающимся образованными, многие из представленных в Писании истин не могут быть поняты и осмыслены во всей глубине. Библия же обращена не только к ученым мужам, но и к каждому человеку.
Не в последнюю очередь именно по этой причине многие из отмеченных в Библии Божественных истин представлены читателю на языке аллегорий, в рамках более или менее упрощенного языка, адаптированного под широкую аудиторию. Для разъяснения многих из этих истин использованы примеры, заимствованные из жизни людей или из окружающего мира.
Так о вездеприсутствии Божьем сообщается, что Бог наполняет Собой весь мир ( Пс.138:7–10 ), хотя в действительности Бог, по Своей беспредельной сущности, выше любой протяженности и совершенно не обусловлен пространственными границами. В связи с проявлением Божественной благодати то в одном, то в другом месте, Писание утверждает, что будто бы Бог ходит ( Быт.3:8 ). Всеведение Божье отмечено мыслью, что Бог всё видит и что очи его — повсюду, хотя как Дух Он не имеет ни телесных ушей, ни телесных очей ( Притч.15:3 ).
В ряде случаев аллегории используются потому, что они побуждают человека взглянуть на себя как бы со стороны. Подобные аллегории употреблялись пророками во времена Ветхого Завета, а во времена Нового — Спасителем. Некоторые из них, по внушению Духа, вошли в состав Священных Книг Ветхого и Нового Заветов.
Например, царь Давид, выслушав притчу пророка Нафана, осудил одного из приточных героев, злого богача, отобравшего у доброго бедняка единственную овечку, после чего пророк объявил, что под образом богача он имел в виду самого Давида, вступившего в незаконную связь с супругой своего воина, который, к тому же, по его умыслу был убит на войне. После этого вразумления Давид глубоко осознал свою неправоту, признал вину и ответственность, искренне раскаялся в содеянном ( 2Цар.12:1–13 ).
Конечно, не стоит забывать и о том, что Библия содержит в себе поэтические строки. В этом отношении аллегории использованы авторами в качестве фигур поэтической речи. Подобные аллегории встречаем в псалмах и библейских песнях.
Кроме того, многие предметы, события, лица времен Ветхого Завета прообразовывали собой предметы, события, лица времен Нового Завета. Эта связь раскрывается в формате аллегорического толкования Библии. Так, ковчег Завета прообразовал собой Богородицу, ветхозаветный жертвенник — Крест Христов, скиния — христианские храмы, Давид — Христа, Антиох Епифан — антихриста.
Каковы критерии признания того или иного фрагмента Библии аллегорией?
Как известно, толкование содержания Священного Писания Ветхого и Нового Заветов подразумевает использование различных методов и подходов, среди которых можно выделить следующие: буквальный, исторический, аллегорический, нравственный, прообразовательный, филологический, лингвистический.
Глубокое толкование ряда мест Библии требует применения сразу нескольких методов. Например, некоторые сюжеты, отражающие историю праотцов, историю Израильского народа, могут рассматриваться в нравственном отношении и в то же время — как прообразы грядущих событий. Скажем, повествование о всемирном потопе и спасшемся Ное рассматривается Церковю как историческое событие. Вместе с тем Ноев ковчег имел и прообразовательное значение, служа прообразом Церкви. Антиох Епифан — личность историческая, однако в святоотеческой литературе он часто воспринимается и как прообраз антихриста.
От правильного выбора и применения того или иного метода зависит правильность трактовки того или иного библейского контекста. Некоторые библейские стихи совершенно не допускают буквального толкования и требуют аллегорической трактовки. Скажем, фрагмент, где описывается, что Адам услышал шаги Господа), ходящего в Раю, ( Быт.3:8 ), не может быть истолкован буквально, так как Бог — Всесовершенный и Вездесущий Дух, не ограниченный никаким местом и не нуждающийся в пространственном перемещении посредством ходьбы. Равным образом не подлежит буквальной трактовке и контекст, сообщающий о «раскаянии» Бога ( Быт.6:6 ), ведь Бог — всеблажен и не изменяем, и никогда не переходит из одного «эмоционального» состояния в другое.
К сожалению, в последнее время к аллегории стремятся свести даже и те библейские стихи, которые однозначно требуют буквального восприятия. Например, повествование о происхождении человеческого рода от единой человеческой четы, от Адама и Евы, нередко интерпретируется так, что библейский Адам — вовсе не был конкретным человеком, Адамом, а библейская Ева — вовсе не Ева, но что они — всего лишь аллегорические персонифицированные образы мужской и женской половины первобытной человеческой общности.
Подобные толкования являются результатом отступления от Священного Предания и часто бывают сопряжены со стремлением отдельных мыслителей подогнать содержание Писания под выводы современной науки (естествознания, филологии, религиоведения, всемирной истории и пр.).
Как избежать такого рода ошибок? На что следует опираться, чтобы верно определить, какой фрагмент нужно толковать аллегорически, а какой — строго буквально? В данном случае необходимо опираться на Предание Вселенской Православной Церкви. Ведь именно она является «столпом и утверждением истины» ( 1Тим.3:15 ); в ней пребывает Дух истины ( Ин.15:26 ), и она возглавляется Самим Богом — Господом Иисусом Христом).
Если исследователь или читатель Библии видит, что буквальная трактовка тех или иных мест противоречит учению Церкви, например, где говорится о Боге в антропоморфных выражениях, то эти места следует интерпретировать иносказательно, духовно, с учётом положенийй патристики. Но если какое-то место, согласно Преданию, имеет буквальную трактовку, то эту трактовку нельзя исключать, в угоду «научному» или инославному доводу, подменяя её аллегорическим толкованием. Если учение Церкви расходится с такого рода доводами, доверять нужно Церкви. Святитель Иоанн Златоуст, из Беседы 29 на 1Кор.: [Неясность же некоторых мест в священных книгах нередко] “происходит от неизвестности того предмета, о котором говорится, и от оскудения событий, которые тогда были, а теперь не бывают”.
«Буква учит, что совершалось; аллегория – во что веровать, нравственность – как поступать; анагогия – к чему стремиться».
Николай Лиринский
Методы толкования Ветхого Завета. Аллегорический метод
Самое широкое распространение в первые века христианства получил метод аллегорического толкования, позволивший свободно обращаться с исходным библейским материалом. Это открывает практически неограниченные возможности в соотнесении двух частей Священного Писания. Таким образом, очевидно, что в первые века христианства в церковной среде происходило плодотворное усвоение ветхозаветного наследия. Высказыванием, определяющим отношение к предшествующей библейской традиции и ее понимание на все времена, остается фраза блаженного Августина: «Novum Testamentum in Vetere lateat, Vetus in Novo pateat» («Новый Завет в Ветхом сокрыт, Ветхий в Новом открыт»).
Библейская герменевтика изучает общие принципы библейского истолкования. Она возникла независимо от античной герменевтики, но позднее, со временем, восприняла ее основополагающие элементы. Первым и основным принципом библейской герменевтики, уже начиная с эпохи Ветхого Завета, было отношение верующих к Священному Писанию как к Слову Божию. Такое отношение требовало к себе принципиально иного подхода, чем тот, который обычно использовался при истолковании литературных произведений античности или поздней классики. Поэтому как для иудаистов, так и для христиан на протяжении всей их истории главной целью герменевтики и ее экзегетических методов, используемых в истолковании, было открытие истины и ценности Библии.
Буквальное истолкование утверждает, что библейский текст должен быть истолкован согласно его простому значению, переданному посредством грамматической конструкции (т.е. посредством предложения), которое понимается и истолковывается согласно историческому контексту. Буквальное значение считается передающим намерение автора. Этот тип истолкования довольно часто ассоциируется с верой в вербальную инспирацию Библии, согласно которой индивидуальные слова божественного послания были божественно выбраны. Такие взгляды не могли не подвергаться критике. Экстремальные формы этого взгляда критиковались на основе того, что они не учитывают в точности очевидную индивидуальность стиля и словаря, обнаруженного у различных библейских авторов.
Вторым типом истолкования библейской герменевтики является моральное истолкование, которое стремится установить экзегетические принципы, по которым могут быть в дальнейшем извлечены этические уроки из различных частей или различных мест Библии. Письма Варравы (100 г. н.э.), например, иллюстрируют особенность «морального истолкования» при истолковании законов поста, предписанных книге Левитов. Так, закон поста запрещает употреблять в пищу плоть некоторых животных (или, согласно тайному учению Каббалы, этот закон интерпретируется как запрет поедать часть живого создания). Но не на том основании, что мясо данного животного по каким-то причинам вредно для человека, а скорее из-за пороков, образно ассоциированных с этими животными.
Более сильным аргументом в пользу значения «морального истолкования» является отношение к древним иудейским пророкам. Согласно учению иудаизма, пророки, представляющие Бога, требуют только святых действий. Подобный принцип понимания и морального истолкования широко используется в период поздней античности, когда миф интерпретируется греческими герменевтиками согласно принципу моральной реабилитации действий и поступков героев мифа и завершается (в частности, у Платона) их полной моральной идеализацией.
В Средние Века оригеновский троякий смысл Писания, объединяющий в себе буквальный, моральный и духовный смыслы, был расширен путем деления духовного смысла на аллегорический и анагогический смысл.
В настоящее время смещение герменевтических акцентов к тем или иным, рассмотренным нами, типам истолкования и объяснения отражает академические и философские тенденции, соответствующие потребности нашего времени. В XX веке уже явно фигурируют историко-критическое, экзистенциональное и структурное истолкование, тогда как на уровне истолкования профетического смысла или апокалиптического материала событий нынешних дней XXI века эти типы интерпретации продолжают в некоторых кругах энергично развиваться.
Но рассмотрим более подробно аллегорический метод толкования.